Как стать директором магазина бытовой электроники

Отрывок из текста о недолгом периоде между бандитством и кино, когда вашему покорному слуге довелось поработать в крупной сети по продаже бытовой техники и электроники.

-------------------------------------------------------------------------------


Выхожу после выходных на работу и наблюдаю какой-то нездоровый кипиш, - все суетятся, наводят чистоту, выставляют-переставляют товар, и всё это в чересчур напряженной атмосфере.

Едва зашел, Иванова, менеджер зала "белой" техники, подбегает и дрожащим голосом щебечет:

- Ты зачем телефон отключаешь? Через два часа Павлов приедет, в Тольятти вчера орал как резаный, менеджера уволил, директора оштрафовал! С Тольятти смс прислали.

- Кто с ним?

- Один. А у Никитиной тоже телефон отключен, прикинь, появится – а её уже уволили.

- Ну а чё ты очкуешь? Тебе-то что будет? Я наверх пойду, документы пока приготовлю. Охране скажи, как увидят машину, мне пусть позвонят сразу.

Прошел по залу, более-менее нормально все, но мы-то знаем, что придраться можно хоть к столбу. Дал несколько наставлений и пошел в кабинет.

Прибрался немного, проверил документацию, тут и Юрик-охранник звонит:

- Подъехал, идёт уже. С похмелья вроде, опухший какой-то.

Павлов - директор дивизиона, в его подчинении несколько региональных директоров, у каждого из которых в свою очередь по нескольку местечковых директоров. У последних по 1-2-3 менеджера и 10-15-20 продавцов-консультантов, в зависимости от размера магазина.

Павлова все очень боятся.

Я видел его один раз, пересекались на каком-то региональном съезде, я вместо нашей директрисы приезжал, Никитиной. Ей муж неудачно дал по корпусу, оставив следы на лице, и она сидела дома, взяв больничный по простуде, ждала, когда синяки пройдут.
Ну и на селекторном пару раз общался, удовольствия не испытав.

Иду встречать. Быстро осматриваю зал – продавцы на местах, кассир улыбается, кредиторы при деле, охрана по струнке.

Входит – еле ноги волочит, потный, трясётся. Какое похмелье – кумарит не на шутку.

- Пошли в кабинет, - гавкает вместо приветствия. – Это чё за хуйня?!

Тыкает пальцем в прошлогодний плакат на стене – забыли снять. Некоторые клиенты удивлённо таращат глаза.

Входим в кабинет, закрывает дверь и совсем уже другим тоном:

- Глеб, можешь говна замутить? Я прямо здесь сейчас кони двину.

Всё-таки приятно, когда директор дивизиона в твоей власти. Быстро прикидываю в голове, как быть, просчитываю потенциальные риски и выгоду. Где взять - знаю, даже вхож, но стоит ли? Можно, конечно, поиздеваться, мол, какое говно такое, но не по-человечьи как-то.

- Давай я тебе водки лучше налью.

На "ты" без стеснений перешёл, а чего стесняться, - он того и гляди наблюёт прямо здесь, или срать кинется в мусорное ведро. Кумары не тётка, поносу или блевоте без разницы, кто ты и где. .

- Какая, блядь, водка, мне ехать надо! Шеф каждый час звонит, злой как пёс! Так чё, старик? Мне Машка говорила, ты тут всё знаешь, поехали возьмем, Глеб, лавэ есть!

(Машка - директор магазина в Самаре. Она лет на 15 меня старше, на региональном сборище мы напились и пытались потрахаться в номере, но не получилось).

Вот лицемер проклятый, думаю, обычно менеджеров в упор не видит, директоров не всех по именам знает и орёт в основном на них, а тут - "старик"!

- А чё ты коды не съешь, вон аптека рядом.

- Не лезет, я уже выблевал сегодня три пачки. Ну чё? – надежда в Павлове всё ещё теплилась. Жаль, нельзя было снять на телефон и показать на собрании, как жалок сейчас тот, кого так боятся.

- Ладно, поехали.

Выходя, говорю Ивановой:

- Мы в гостиницу, устроимся и вернёмся.

Сам сажусь за руль, едем в цыганский поселок. Водитель из меня никудышный, да и на такой машине впервые еду, но замечаю, что довольно-таки удобный автомобиль.

- Чё тебе ещё Машка про меня говорила? – спрашиваю.

- Да ничего особенного, - у бедняги уже зуб на зуб не попадает. – Долго ехать?

- Нет. Ебал её?

- Было дело, давно уже.

- А нашу?

- Ваша стрёмная.

Перед въездом в посёлок сворачиваю в посадку.

- Минут двадцать посиди. Грамм – рубль, давай лавэ.

Дает пятитысячную.

- Бери на все. Быстрей только, отъеду ведь.

Опять соблазн поиздеваться и потянуть время, но риск, что помрёт, действительно есть. Сколько уже случаев было, мотор на кумаре встаёт – и хана.

Окольными путями дошёл до точки, поглядывая по сторонам – нет ли ментов или кидал. Обычно менты в гражданском сидят в машине через два-три дома и принимают на выходе из посёлка. Сейчас вроде всё чисто.

Беру шесть граммовых фитюль, одну ныкаю в носок, оставлю себе, не помешает, остальные держу в руке, чтоб скинуть при случае.

Возвращаюсь, пациент уже чуть ли не в агонии.

- Ну чё? Я уж думал, приняли – думаю, пиздец мне, тогда точно сдохну. Взял? Давай быстрей!

- Подожди отъедем, ты чё какой оголтелый, в натуре, - даю по газам, скорей от этого гиблого места. – Давно торчишь?

- Восемь лет.

- Ни разу не кумарило, что ли.

Заезжаем во двор. Павлов трясущимися руками достает из бардачка надорванную упаковку шприцов и смятую жестяную банку, чёрную от копоти. В донышке разводит чуть ли не полграмма и выбирает через сигаретный фильтр.

- Окстись, - говорю. – Вещь убойная, из первых рук, отъедешь ведь.

- Не боись, мне в сутки два грамма надо, - заворачивает штанину и ловко вмазывается куда-то под колено. Умиротворённый, закуривает сигарету и закрывает глаза. – Ты будешь?

- Нет, работать надо.

- Уважаю. Директором будешь?

- Да.

- Замётано. Никита не справляется.

Подъезжаем к магазину.

- Отдохни, потом заходи. Закапать есть чем?

- Бекарбон.

- Давай, не догоняйся только.

Захожу в магазин, тут же подлетают продавцы с Ивановой во главе.

- Где он?

- Сейчас придёт, по телефону говорит в машине.

- Как вообще, злой? Плакат этот чёртов ещё, как сразу заметил.

- Да нормально всё, в гостиницу поехали, потом передумал оставаться, сейчас нас вздрючит и уедет.

- А чего он странный какой-то, пьёт что ли?

- В Тольятти вчера с друзьями встретился, всю ночь пороли. Да расслабьтесь, он похмелился уже, подобрел.

Через час появился Павлов, совсем другой человек. Прошёлся по залу, со всеми вежливо пообщался. Потом по-быстрому проверил документы, дал пару наставлений и уехал.

На следующий день пришло два приказа – об увольнении прежнего управляющего директора торговой точки Никитиной и назначении им меня.

Больше Павлова я никогда не видел. Селекторные совещания с этого дня проводил его зам. Поползли слухи, что он приболел чем-то тяжким.

Через три месяца он умер от асфиксии. Земля пухом.